В этом году исполняются сразу две круглые даты: 25 декабря — 30-я годовщина ввода советских войск в Афганистан и, совсем скоро, 15 февраля — 20 лет со дня вывода войск. События эти оказали колоссальное влияние на нашу страну...
25 декабря 1979 года киевский понтонный полк навел переправу через Амударью и по ней двинулись вглубь Афганистана первые колонны советских войск... Так начался трагический и героический период в жизни огромной и единой еще страны, который позже назовут коротким и хлестким, как выстрел, словом "Афган". До сих пор не удалось узнать имя первого воина-сержанта, погибшего через двадцать минут "за речкой", как не удалось раскрыть многие тайны этой уже известной и еще неизвестной войны.
А через два дня, 27 декабря 1979 года, в 18.30, две группы специального назначения КГБ, при поддержке спецбатальона ГРУ, батальона из "лиц "мусульманских национальностей" (изображали собой афганцев, но были набраны из выходцев из южных республик СССР), специально сформированного на базе Ферганской воздушно-десантной дивизии, начали штурм дворца Таджибек (дворца Амина) в Кабуле.
"Военная помощь дружественному народу" превратилась в полномасштабную войну, унесшую жизни около 16 тысяч советских солдат (из них 3,5 тыс. украинцев) и около двух миллионов афганских граждан. Войну, затянувшуюся на долгих девять с лишним лет. Из исламского независимого государства не получилось создать шестнадцатую республику СССР. Да и сама страна "развитого социализма" не в последнюю очередь благодаря этой войне канула в Лету.
15 февраля 1989 года командарм генерал Борис Громов вывел армию через Амударьинский мост обратно в Союз. С тех пор прошло двадцать лет, но память о войне жива, пока жив последний солдат. Сегодня мы начинаем цикл публикаций, посвященный афганской войне.
9-Я РОТА: "ЧЕРНЫЕ АИСТЫ" И РЕАЛЬНЫЕ ПОТЕРИ
После боя. Бойцы 9-й роты на отдыхе. Декабрь 1987-го года
О последних днях пребывания Советской армии в Афганистане новое поколение постсоветских людей во многом знает по фильму Федора Бондаручка "9-я рота". По сюжету фильма наших ребят якобы забыло командование на некой афганской высоте, где их и атаковали душманы. Кинофотооператор киностудии Минобороны СССР Михаил Будилов, не раз бывавший в настоящей 9-й роте, рассказывает, что в основе сюжета были реальные события, но с хронологией есть проблемы:
— Начнем с того, что бой был не накануне вывода войск, а почти за год до этого — в январе 1988 года. И правда боя сильно отличается от киноверсии. Утром начался обстрел высоты 3234, на которой находились 39 десантников роты. А в 15.30 "духи" пошли в первую атаку. В составе штурмующих душманов было спецподразделение — так называемые "черные аисты", одетые в черную униформу, черные чалмы и каски. "Духи" шли напролом. Видно было, что они находятся под действием наркотиков. Это были моджахеды-афганцы, а также пакистанские спецназовцы и различные иностранные наемники (в качестве советников-командиров). По другой версии, это был штатный спецназовский полк пакистанской армии.
Боем 9-й роты управлял старший лейтенант Виктор Гагарин. После первой атаки 40 "духов" были убиты и ранены. В роте — тяжело ранен младший сержант Борисов. В 17.35 "аисты" пошли с другой стороны, но получили отпор от взвода старшего лейтенанта Рожкова. Через 40 минут "духи" отошли. В 19.10 началась третья атака, под прикрытием огня гранатометов и пулеметов. На этот раз десантники понесли потери, погибли младшие сержанты Борисов и Александров.
Далее пошли атака за атакой — всего 12. Десантники умело и стойко оборонялись, их поддерживала наша артиллерия (в составе роты был арткорректировщик старший лейтенант Бабенко). Затем прибыл резерв и отбросил "духов", поэтому потери были относительно небольшие. Из 39 человек наших погибли 6, были ранены 9. Младшим сержантам Александрову и Мельникову впоследствии присвоили звание Героя Советского Cоюза посмертно.
О ФИЛЬМЕ. Командир полка, куда входила 9-я рота, Валерий Востротин скажет после премьеры: "На самом деле в фильме взята только тактическая задача, которая стояла перед ротой, а все остальное — художественный вымысел. Сам бой показан приблизительно. Начнем с того, что в фильме погибла вся рота. На самом деле я постоянно пополнял роту резервом. В итоге на 3234-й высоте побывали 80 человек — вся десантная рота. Из них погибли шестеро. Но Бондарчук как художник имеет право на вымысел. С точки зрения истории тоже есть несоответствие: никто никого не забывал на этой высоте. Бой был в январе 1988 года, а войска из Афганистана выводили в 1989 году, поэтому забыть никто никого не мог. Но Бондарчук просто образно хотел показать, что забыты были вообще афганцы, люди, которые по приказу Родины ушли на войну. Это хорошая идея, и я полностью поддержал ее".
ТОМЕНКО: "СОЛЯРКУ Я ДОЛЖЕН БЫЛ ПРОДАТЬ АФГАНЦАМ ЗА НОЧЬ, ИНАЧЕ — ДИСБАТ"
Николай Томенко в Афгане
Вспоминает Николай Томенко, вице-спикер Верховной Рады, а тогда (1983—1985) сержант Советской армии по прозвищу "Сержант":
— Свою службу в Афганистане я условно делю на два периода. В первом случае ты как молодой человек всегда стараешься себя показать, по своей инициативе участвуешь в разного рода рискованных мероприятиях, а во втором — становишься старше и опытнее, начинаешь себя беречь, без особой нужды никуда не лезешь. Приведу пример. Когда я только начал служить, одному бойцу понадобились лекарства, взять их можно было в соседнем ауле, расположенном в нескольких километрах. Все говорили: "Уже темнеет, поедем завтра". Я молча взял автомат, вышел на дорогу, поймал афганскую машину и на ней доехал до места назначения. Найдя лекарство, вернулся. Правда, на БТР, так как была уже ночь и на машине ехать было рискованно.
Во второй период, когда я разобрался в обстановке и понял, что никакой миссии, о которой говорила наша пропаганда, мы в Афганистане не выполняем, то сделал вывод — в оставшийся срок нужно сделать все, чтобы попросту выжить. Для этого я многое в подразделении поменял.
Например, питание у нас было не очень хорошее, продукты нам завозили раз в месяц. Хлеба мы не видели вообще, просто нам давали муку, из которой его надо было самим выпекать. Но молодым даже эту плохую выпечку есть не позволялось. Поэтому в те годы, когда рыночные отношения еще были не в моде, я их ввел в отношениях с местным населением, чтобы решить проблему с хорошей едой. Рядом был аул, а в нем, естественно, духан, где можно было купить продукты питания. Но нужны были деньги. Добывали мы их двумя способами: первый — продавая солярку местному населению, второй — опять же продавая, но уже продукты, и опять же местному населению.
Рядом с нами проходил трубопровод. Афганцы — люди бедные, в нашем ауле только в двух семьях было мыло — иногда зарабатывали тем, что сливали из трубы солярку. Мы выдвигались на БТРе в нужную зону и прекращали эту самодеятельность. В этом месте солярка была разлита рекой, и, чтобы она не пропадала, я вызывал дополнительную машину с бочками, в которые ее собирали. Сначала мы ее сдавали по назначению, а потом стали продавать местным в рядом находившийся аул. Все это я должен был продать за ночь, естественно, в полцены, в случае обнаружения — дисбат. Но благодаря этому мои ребята могли сытно поесть — в духане мы закупали картошку, хлеб, шашлык, а по праздникам и водку.
Еще мы продавали продукты из подбитых душманами машин, едущих по трассе. Такая техника горела буквально за 20 минут. Обычно мы должны были оттащить ее к краю дороги и сбросить в кювет, чтобы не мешала движению. Я подумал, зачем пропадать продуктам, почему бы их не забрать. Мы подъезжали к горящей машине на БТРе и, интуитивно поняв по виду черного дыма, сколько времени у нас есть, быстро вытаскивали ящики с продуктами, например с кишмишем (сушеный виноград). После отъезжали, а машина взрывалась.
"В ГОРАХ ВОДА НЕ КИПИТ, ТЕСТО НЕ ВСХОДИТ"
Будни тыла. Доставка воды в горы — трудное и опасное дело...
На любой войне, как известно, существуют фронт и тыл. Задачи в этом тылу стоят порой ничуть не менее ответственные, чем на передовой. Голодный и босой солдат много не навоюет... О том, как в ходе Афганской войны поили-кормили бойцов, как организовывали их досуг, вспоминают полковник в отставке Вячеслав Горб (проходил службу в органах тыла 108-й дивизии в Баграме).
ПИТАНИЕ. Особенно тяжело было обеспечивать войска водой и продуктами в ходе боевых действий в горах. Доставлялось все только вертолетами и нельзя было перепутать, что куда, потому что в каждом полку — 10—20 точек. Притом одновременно в горах находились 3—4 полка, не считая отдельных точек, например разведбата. В одной 100 человек, в другой — 10...
Были особенности продовольственные. Хлебозаводы, скажем, на уровне (над морем) Баграма-Кабула еще работали. А на Саланге, на высокогорье — как быть? Тесто не поднимается, вода не закипает! Приходилось герметизировать баки, а то и лепешки печь, желудки портить. Дистрофия среди солдат развивалась. Не потому, что ели мало, а условия такие. Попадали из средней полосы ребята туда и "сохли" — рост 175 см, а вес 48 килограммов.
Бывали идиотские решения генералов: "Всех обеспечить свежим мясом"! Ну, ладно, кое-как из Союза привезли, конечно, сразу не съели. И что в такую жару на следующий день с ним делать? А на постах ведь холодильников не было...
ДЕФИЦИТ. У военторга была своя инфраструктура, но мы работали и с ними. Вообще военторг — это была отдушина для солдат и офицеров. Пойдешь в духан, как мы называли военные магазинчики, а там девица сидит симпатичная, а может, и не очень, все равно, с человеком гражданским поговоришь, улыбнешься. Из дефицита — кроссовки купить можно было, которых в Союзе не найдешь, типа "Адидас". По спискам — радиомагнитолы японские. Но все самое дефицитное оставалось в военторге штаба армии. В войска попадали крохи.
Что касается списков на автомобили, то их составляли в конце года. В среднем на дивизию человек 500 я записывал. Это все утверждалось командиром соединения, согласовывалось с начальником политотдела, который начинал вычеркивать, если кто ему не нравился. Ну, думаю, ладно, вычеркивай! Комдив подпишет, а я потом опять ребят внесу! Так и делал... Нельзя было ребят обижать, не на прогулке находились! Потом, на базах военторга, те, кому положено, получали автомобили в Москве и в Чирчике. Достаточно было туда привезти справку, что служил там-то и там-то, и тебя находили в списках. Плати деньги и забирай. Машина-то на рынке две, а то и две с половиной цены стоила ("Жигули" официально продавались примерно за 5 тысяч рублей, "Волга" — за 10 тысяч, но купить их свободно было нельзя). Деньги по тем временам немалые.
ГОРЮЧЕЕ. По заявкам мы выдавали агитотрядам муку, зерно, соль, керосин. Агитаторы товары раздавали местному населению, не жалели. Если честно, то не только по доброте душевной, а из практичных соображений. Ведь вдоль трасс часто шли брезентовые и пластмассовые трубы с горючим (см. воспоминания Николая Томенко. — Авт.). Вот, чтобы местные их не резали, добывая топливо, делились товарами. Впрочем, все равно портили, ибо кишлаки без электричества, все на керосине.
Дворец Амина (Таджибек). Так выглядит в наши дни здание, со штурма которого и началась война...
"МЫ СТРЕЛЯЛИ ПО СВОИМ..."
О первых днях после ввода войск в Афганистан вспоминает участник тех событий лейтенант запаса Юрий Сандул:
— Я служил сержантом, командиром отделения саперов в 317-м полку 103-й дивизии ВДВ. В середине декабря, по возвращении с полевых учений, подняли нас по тревоге и молодым приказали принимать присягу. Перед взлетом выдали боевые патроны и гранаты, так что мы поняли, что впереди — не учения. Через некоторое время летчик вышел из кабины и сказал: "Внизу Амударья. Приготовьтесь к посадке в Кабуле". Так мы впервые услыхали об Афгане. Удивились даже офицеры, они еще в аэропорту решили, что летим в Иран, поддерживать революцию.
После приземления и разгрузки вечером пошли на штурм дворца Амина. Нам пытался помешать танковый полк, преданный Амину. Нас бы размолотили вдребезги, но не успели — сработал фактор неожиданности. Впрочем, один их экипаж даже успел впрыгнуть в танк, однако наш офицер подбил его из гранатомета. Танк заблокировал остальной бронетехнике выход из ворот. Другие афганцы не рискнули сопротивляться.
Мой батальон был в саду, возле дворца. Мы лупили из орудий, минометов по "чужим" (у "наших" на шапках имелась белая повязка). А потом выяснилось, что по чьему-то головотяпству на наших десантников-"мусульман", в афганскую форму одетых, повязки не нацепили (этот батальон специально был сформирован в Союзе из жителей южных республик, чтобы можно было выдавать их за местных. — Авт.). "Помолотили", увы, мы их здорово. И я стрелял...
Потом наш батальон был отправлен на захват тюрьмы, а затем мы вернулись в аэропорт и обитали там до приезда Бабрака Кармаля. Его привезли перед Новым годом. Охраняли Кармаля так: снаружи крепости афганские солдаты, внутри — мы.
КАК ЛЕНИН ПОМОГ СПАСТИ ДЕВЧАТ
О выводе наших войск из Афганистана вспоминает для "Сегодня" полковник в отставке Евгений Пинчук, служивший старшим инструктором политотдела 40-й армии:
— Когда готовились к выводу войск, все, что не шло в архив МО, сжигалось в бочках у дворца (штаб армии размещался в бывшем дворце Амина), возле часовых. Позже мы переместились на аэродром, а меня послали проверить, сняли ли в штабном (нашем бывшем) городке постамент с бюстом Ленина у входа в Дом офицеров. Приехал, убедился: Ленина демонтировали. Дворец уже сутки как передали армии Наджибуллы. По всему городку ходят обкуренные сарбосы (военные полицейские), кто с оружием, кто без... Выезжаем обратно. И вдруг вижу мелькнувшее лицо в модуле, где раньше жили наши женщины! Но там никого не должно быть! "Стой!" — командую водителю.
Подхожу к окошку, никого не вижу, но слышу какую-то возню, попискивание. Захожу в модуль, стучу. Дверь распахивается, на пороге две зареванные девицы из управления службы тыла. Забыли их! Уже сутки как девчата забаррикадировались, сидят на узлах. Не умывались, не ели ничего... Плачут от радости: "Вы за нами вернулись!" Разубеждать не стал, загрузили их с вещами и отвезли к нашим. А если бы не успели забрать, кто знает, что с ними стало бы...
ПОСЛЕДНИЙ СОЛДАТ
Выведя войска 15 февраля 1989-го, генерал Громов докладывал, что за его спиной не осталось ни одного советского солдата. Однако в это время по "афганскую" сторону находились еще солдаты-пограничники.
"Было немного обидно, — вспоминает рядовой Николай Концов, один из тех "наших", кто после окончания показушного праздника пересек границу "из-за речки". — Вышли на Родину самыми последними, а лавры "крайнего" солдата достались не нам. После таможенных формальностей нас пропустили через душ и дезинфекционную камеру, как завшивленных. А вечером устроили праздничный ужин — чай с печеньем".
Михаил Будилов, Александр Чаленко
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы